Пробился первый луч и покатилось
По шири необъятного холста сиянье...

Цыганка мне гадала:
«Ох, горя ты хлебнёшь!
Во сне тебя видала
И сон был не хорош».

Утону ли я в море иль сгину в болоте,
Иль, в лесу заблудившись, замёрзну в снегу...

На болоте Кикимора жила,
Причитала: «Ох, и жизнь тяжела!
Нелегко одной-то дни коротать,
Кабы мне да красной девицей...

Над чащобою не видно ни хрена,
Притомилась, видно, старая луна.
Поздновато на метле уже летать,
И решила наша бабушка поспать.

Назовёшь ли жизнь игрой,
Коль с тебя снимают стружку
Слишком часто и, порой,
Чьей-то делают игрушкой?

Не спеши бросаться в бой,
Примири себя с собой,
Бойся собственной гордыни,
Не чини в душе разбой.

Не старею, потому что не хочу.
Если хочешь, и тебя я научу –
Научу, как можно дольше не хотеть...

Знаем мы – есть Гамлет, Йорик…
Всё чужие черепа.
Где ты, русский наш историк?
Заросла давно тропа?

Ну что же, понятно, ведь время пришло,
Вернёмся обратно – туда, где тепло.

Это было в истории вовсе не древней –
Шёл суровый, растерзанный взрывами, год.

О корягу, сам не свой,
Бился леший головой,
И вопил, тревожа лес,
Что в него вселился бес.

Прилетела с облака слеза,
Тихий день стал неуютным что-то,
Чьи-то неподвижные глаза
Смотрят на меня из-за болота.

Я не привык ни к кому прислоняться,
Землю лизать у чужого подножья.
Стоит ли собственных мыслей...

Всё, что было, то было,
Но вернулись ко мне
Годы юного пыла,
Как цветы по весне.

Просты по сути и правдивы,
Вновь по Руси звучат Мотивы.
Мотивы рек, полей, лесов...
А кто-то двери – на засов...

Не высыпаешься, бедняга? –
Вновь голос внутренний спросил.
Скажи, какая передряга! –
Все пишешь, не жалея сил?

Ветер слепнет от злобы лютой,
Словно бешеный пёс рычит,
Вихревой, пылевою смутой
По пустынной дороге мчит.

Тянется время – беспечные дни,
В воздухе тихо витает: усни…
Тихо баюкает! – Глазки закрой, –
Снов навевая заботливый рой.

Тыщу лет на дне морском лежал кувшин,
Тыщу лет проспал в кувшине древнем джинн...

Сегодня мы способны
И реки двинуть вспять,
И, если нам удобно,
Сумеем мир распять.

Когда-то знал я точно, что на свете
Всего лишь самых главных семь чудес,
И снились мне, как снится только...

Почему-то в загоне
И с тоскою в глазах
Робко топчутся кони,
Почему-то в слезах.

Патриотизм зовут «квасным»
И «лапотным» зовут.
Как не угоден он иным –
Что без корней живут!

Эта мина с войны затаилась
В заболоченной, тёмной глуши,
Под цветами и травами скрылась,
И годами вокруг – ни души.

Долой уют, квартирный плен!
Прочь - из мешка бетонных стен,
Где пыль ковровая как тлен,
Где злой кошмар семейных сцен...

Для поэтов типа «архи»,
Без сомненья, мир открыт:
К ним приходят Поэтархи...
Торжествуй, космополит!