Миниатюры

Сам себя искать в себе
Диоген пытался,
Сам с собой живя в борьбе,
Со свечой метался.

В двери посохом стуча,
Мыкался по свету.
До сих пор горит свеча,
А Диогена нету.

Светило яростно светило,
Пока луна не затенила
Его могучие лучи.
И перед силой лунной тени
Светило пало на колени -
Слабей огарка от свечи.

Старый пень пустил ростки –
От тоски.
От тоски зазеленел
И запел.
А вчера ещё скрипел…
Ну и смел!

Сомнений в жизни он не ведал,
Во всём исполнен был решимости,
И создал собственное кредо
Из собственной непогрешимости.

Диагноз непреложен:
Ты болен, милый мой.
Ведь твой язык обложен,
О боже! – клеветой.

Мягок и понятлив,
В чужих руках податлив.
Тем и симпатичен,
Что всегда пластичен.

Паразит доволен жизнью был,
Потихоньку кровь чужую пил
И, жирея, ухмылялся сыто.
Только… придавили паразита.

Что в мире глупо или умно –
До этого ей дела нет.
По жизни ползает бесшумно,
Но оставляет липкий след.

Лупит град прямо в сад –
В белоснежный наряд.
Губит град белый сад –
Лепестки облетят…
Тает град – плачет сад.

Земли достиг гром-боль, гром-крик.
Удар – набат, гром-бой, гром-град.
Неистов зов, ещё раскат...
От тяжких снов очнулся сад.

Не обругал никого никогда,
В жизни своей комара не обидел.
Прёт из тебя доброта ещё та.
Разве подобное кто-нибудь видел?

Тучи чёрные всё ниже,
Волны к берегу всё ближе.
Вновь на скалы чёлн бросает –
Этот берег не спасает.

Продолжайте чтиво стряпать,
Если ж критик Вас шерстит,
Вы прикиньтесь: «Я, мол, лапоть».
Критик плюнет и простит.

Говорят, васильки – сорняки,
Ну и пусть говорят дураки.
Не понять дуракам красоты –
Не для них распустились цветы.

И поутру, и на закате дня
Она влюблённо смотрит на меня.
И тихой ночью выйду на крыльцо –
Опять Селена светит мне в лицо.

Не перо в руках – топор,
Чепуха, реникса, вздор,
Ерунда, белиберда,
Ахинея… Вот беда!

Не остановишь карусель –
Кружит бумажная метель,
Метёт бумажная пурга...
Ни зги не видно.., ой вьюга!

Снова тревога,
Сильней и сильней -
Бойтесь. ребята,
Троянских коней!

Он кулачных боев не выносит,
И его невозможно взбесить,
Но при случае ласково спросит:
Разрешите мне вас укусить?

Вот картина – ряска, тина...
Здесь не ходит и скотина.
Неподвижная вода,
Нет поблизости следа.
Никому ведь неохота
Пить из мёртвого болота.

Медовый источал елей
А высох, оказалось – клей.

Под ржавый визг безжалостной пилы
Сосна заплачет – каплями смолы
И упадёт, за ней еще одна…
Богата пнями наша сторона.

И пафоса немало,
И прочее не ново.
Хорошая идея,
Но, в целом, бестолкова.

Ты шёл, на трудности плюя,
Без глупых, опасений,
И наступил на муравья,
А он был тоже гений.

Упреждая либералов критику,
Выражаю мнение своё:
Уважаю внешнюю политику,
Не люблю российское ворьё.

По глухому бездорожью
Ухожу я от тоски,
Пляшут губы мелкой дрожью,
Тянет холодом с реки.

Убегаю от обмана,
По траве росистой - след.
Среди мутного тумана
Открывается просвет.

Не закончена строка -
Снова многоточье...
Вновь не дрогнула рука -
Лист разорван в клочья.

Из окна летят, кружась,
Буквы, мыслей строчки,
Опускаясь прямо в грязь.
Всё, дошёл до точки!

Вам, равнодушные, мало,
Что чья-то душа увяла!
Вам, твердолобые мало?
Что кто-то вздохнул устало?
Вам, пустоглазые, мало,
Что чья-то звезда упала?

Собака лает – ветер носит.
А кто с неё, собаки, спросит.
И с ветра тоже спроса нет.
Беда – облаян целый свет.

Ну что с того, что жизнь полна ухабов,
Которые бетоном не связать.
Зато, друзья, меня не душит «жаба»
И никому не надобно лизать.

Снова углем раскалённым
Растравили рану.
Не был я хамелеоном
И уже не стану.

Мысли прорвались ввысь,
Улетела в вышину близь,
Улетела в карусель звёзд.
Вновь качнулся подо мной мост.

Растворяется в чёрной ночи,
Уходя, по дороге,
Размытой слезами дождя,
Одинокий прохожий,
Стучавшийся в дверь.
Ветер воет тоскливо,
Как загнанный зверь.

Храни нас Бог от недоверья,
От злых и мелочных обид,
Когда вокруг - глухие двери
И на любой замок висит.

Храни нас Бог, когда тоскливо
От дураков и чёрствых слов,
И дай нам Бог - прожить счастливо,
С душой, свободной от оков.